Великий Князь Николай Михайлович родился в Царском Селе 26 (14) апреля 1959 года.

Его отцом был Великий Князь Михаил Николаевич (пятый из шести сыновей Императора Николая I Павловича), а мать – Ольга Феодоровна (урождённая Цецилия-Августа, Принцесса и Маркграфиня Баденская)

Когда ему исполнилось три года отец переехал на Кавказ, где   Великий Князь провёл своё детство. Как и все его братья, он влюбился в Кавказ и его мягкий климат, которому всегда предпочитал холодную и дождливую столицу Империи.

Будучи воспитанным в спартанских традициях своего Августейшего Деда – Императора Николая I, он с юных лет спал на походной солдатской кровати, а закаляя себя, обливался холодной водой, уделяя также особое внимание физическим упражнениям.

Однако главной страстью юного Великого Князя была учёба и постоянная тяга к знаниям в самых различных областях гуманитарных наук.

По сложившейся традиции в среде Великих Князей, Николай избрал карьеру военного и оправдав надежды матери с отличием закончил Павловское Военное училище.

В русско-турецкой войне 1877–1878 годов он уже Поручик Конной артиллерии и за проявленную на полях сражений личную храбрость был награжден Военным Орденом Святого Георгия IV степени. По окончании войны Николай Михайлович окончил Академию Генерального штаба и с 1884 по 1903 год занимал в армии различные командные должности: Командир 16-го Гренадерского Мингрельского полка, Шеф 13-й Артиллерийской бригады 82 Пехотного Дагестанского полка, Командир Кавказской Гренадерской дивизии и т.д. Дослужившись до чина Генерала от Инфантерии, был назначен Генерал-Адъютантом Николая II.

Но военная служба не прельщала Великого Князя, так как более всего его привлекала Российская история. Но не история  вообще, а конкретный её период – эпоха правления Императора Александра I, самого интересного, на его взгляд, времени в которое происходил рост самосознания русского общества.

В 1903 году Великий Князь подает в отставку и довольно быстро приобретает репутацию «опасного либерала», русского «принца Эгалитэ». Конечно же, воззрения Великого Князя были самого безобидного свойства, однако одно то, что Николай Михайлович любил откровенно делиться своими взглядами в аристократической среде, что в конечном итоге привело к тому, что в их глазах он выглядел чуть ли не революционером.

Великий князь Николай Михайлович был Председателем Русского Исторического Общества, а также возглавлял Русское Географическое Общество, Общество защиты и сохранения памятников искусства и старины. В 1913 году он был избран Почетным Председателем Общества друзей Румянцевского музея. Уделяя много времени изучению истории России, Великий князь оставил после себя большое литературно-историческое наследие, наиболее фундаментальным из которого является его труд «Император Александр I. Опыт исторического исследования» в 2-х томах (на французском языке. СПб., 1912. 2-е изд., 1914). И несмотря на обилие научной литературы об эпохе Александра I, эта книга явилась новым словом о «сфинксе, неразгаданном до гроба». Новизна же ее состояла в том, что Николай Михайлович использовал много ранее недоступных материалов, хранящихся в секретных государственных архивах, на пользование которыми мог дать разрешение только правящий Император.

Немногим ранее написания этой научной монографии появились его труды «Дипломатические отношения России и Франции. 1800–1812» в 7-ми томах (СПб., 1905–1914) в которых впервые была приведена личная секретная и исключительно откровенная переписка брата Императора Александра I с Его родной сестрой – Великой Княжной Екатериной Павловной, умнейшей женщиной и самой большой ненавистницей Наполеона, чуть не выданной за него замуж.

Другой труд Великого Князя «Императрица Елизавета Алексеевна» в 3-х томах (СПб., 1908–1909) представляет историю жизни влюбленной в Александра юной счастливой девушки, затем несчастной женщины. Это, по сути дела, жизнь в письмах (по-французски) к мужу, матери, свекрови и еще многим другим, раскрывающим нам чуткую, ранимую натуру.

«Генерал-адъютанты Императора Александра I» (СПб., 1913) – также очень интересная работа, рассказывающая об управлении Императорской Русской Армией в новых условиях. Институт этот был очень молодой, но в наполеоновскую войну сыграл важную роль.

Перу Великого Князя принадлежат также труды о Князьях Долгоруких (СПб., 1902), Графах Строгановых (СПб., 1903, в 3-х томах), о Военной галерее Зимнего дворца (СПб., 1912) и многие другие.

С 1906 года Николай Михайлович заинтересовался русскими и зарубежными некрополями. По его мысли, кладбище есть обитель вечного упокоения и, если их хорошо изучить, то они могут приоткрыть много интересного: истинные даты жизни, обстоятельства смерти, а также чины и награды усопших. Всерьёз занявшись этой темой, Николай Михайлович внёс в её изучение огромный вклад, издав описание трех главнейших некрополей: Московского (СПб., 1907–1908, в 3-х томах), Петербургского (СПб., 1912–1913, в 4-х томах) и Парижского, вернее его русской части (1915) в одном томе (работа не была окончена) (9). Замышлял он и «Русский провинциальный некрополь» во многих томах, но революция разрушила эти планы, как и сами кладбища.

Семейным прозвищем Великого Князя было «Бимбо» – слово не имеющее соответствия в русском языке, означающее с одной стороны «толстяк» или «увалень», а с другой – кличку доброго сказочного слонёнка.

Великий Князь был высок, имел глаза тёмного цвета и короткую бородку квадратной формы. С годами он облысел и стал весьма грузен, однако и в таком образе всегда пользовался успехом у дам.

Следует сказать, что ещё в молодости Николай Михайлович влюбился в свою двоюродную сестру Принцессу Викторию Баденскую, но ему не разрешили вступить в брак, так как между ними было очень близкое родство. Позже его избранница стала Королевой Швеции, женой Короля Густава V, а Великий Князь так на всю жизнь и остался холостяком. Однако он очень любил детей и поговаривали, что от него даже остались незаконнорожденные дети.   

По своей натуре Великий Князь Николай Михайлович был пацифистом, поэтому начавшаяся Первая мировая война привела его в ужас. К тому же он почти с самых первых её дней подверг жестокой критике бездарные действия своего давнего недруга – Великого Князя Николая Николаевича (младшего), назначенного Государем на должность Верховного Главнокомандующего. Но главное, чего не мог простить Николай Михайлович этому самодовольному выскочке из Рода Романовых, так это почти полное уничтожение Императорской Гвардии и большей части Регулярной Армии в 1914 году в ходе злосчастного наступления на Восточную Пруссию с целью облегчения создавшегося критического положения для французских войск. 

Сидевший в Николае Михайловиче дух вольнодумства многим не нравился. А его разговоры о свободе и демократии вызывал особое раздражение у Императрицы Александры Феодоровны. Однако отношения между ними обострились наиболее сильно после убийства Г.Е. Распутина. А за то, что Николай Михайлович подписался под адресованным Государю коллективным письмом Великих Князей, выступивших в защиту одного из убийц Г.Е. Распутина – Великого Князя Дмитрия Павловича, он был выслан из Петрограда в своё херсонское имение.

Вернувшись в столицу после событий Февральской смуты, Великий Князь, не предвидя для себя каких-ибо дурных последствий продолжал оставаться в городе и после того, как власть в стране захватили большевики.

Но уже весной 1918 года он вместе с Великими Князьями Павлом Александровичем, Дмитрием Константиновичем и Георгием Михайловичем был выслан в Вологду.

Однако уже в июле 1918 года Николай Михайлович и находившиеся с ним Великие Князья были арестованы и некоторое время содержались в Вологодской тюрьме, откуда вскоре были переведены в Петроград, в Дом Предварительного заключения.

6 сентября 1918 года все они были объявлены заложниками. И, несмотря на то, что заложничество всегда считалось самым варварским и подлым приемом войны, таковое получило повсеместное применение в годы Гражданской войны в рамках проводимого в стране «Красного Террора».

И хотя Великие Князья не участвовали в Гражданской войне, а значит и не были врагами Советской власти (хотя и друзьями их тоже не назовёшь) и вели совершенно мирный образ жизни, все они, тем не менее, после совершённом в Петрограде убийстве Председателя Петроградского ЧК  С.М. Урицкого, оказались в этом страшном статусе.

А пока Великие Князья сидели в ДОПРе на Шпалерной, 15 августа 1918 года арестовали еще одного Князя Императорской Крови – Гавриила Константиновича, которому повезло много больше – он остался жив. (Князь Гавриил сильно болел, и это дало повод его жене настойчиво просить А.М. Горького ходатайствовать за него перед Г.Е. Зиновьевым и В.И. Лениным о разрешении лечения за границей.) Во время этих бесконечных переговоров, Князь Гавриил сидел на том же этаже, что и другие Великие Князья и впоследствии оставил самые подробные воспоминания о прожитых днях в тюрьме. Получив желанное освобождение, Князь Гавриил тут же выехал в Финляндию и позднее написал свои воспоминания «В Мраморном дворце», в которых несколько страничек посвящает своему заточению на Шпалерной:

«Встречи с моими дядями продолжались. Внешне они были всегда веселы и шутили со сторожами. Дядя Николай Михайлович (историк) часто выходил из своей камеры во время уборки, а иногда вечером, во время ужина, стоял у громадного подоконника в коридоре и между едой неизменно продолжал разговаривать и шутить со сторожами. Он был в защитной офицерской фуражке без кокарды и чесучовом пиджаке. Таким я его помню в последнее наше свидание в коридоре. Другие дяди почти не выходили из камер.

Помню, как дядя Николай Михайлович прислала мне в камеру свою книгу об утиной охоте. Он был большой охотник, и когда узнал, что я не охочусь, даже обругал меня. <…>

Однажды на прогулке один из сторожей сообщил нам, что убили комиссара Урицкого. <…> Скоро начались массовые расстрелы. А на одной из прогулок до нас дошло известие, что все мы объявлены заложниками».

А.М. Горьким была также предпринята попытка заступничества и за Великого Князя Николая Михайловича. Поддерживая ходатайство Российской Академии Наук, он написал В.И. Ленину письмо, в котором сообщал, что Николай Михайлович есть историк с мировым именем. На что вождь кратко ответил, что: «Революция не нуждается в историках!»

В начале января 1919 года Николай Михайлович посылает из камеры прошение, в котором сообщает, что он пишет большую работу о Сперанском, даже несмотря на тяжелые условия и недостаток материала. В связи с этим он просит вернуть ему свободу, чтобы хоть немного отдохнуть. А затем он готов взять на себя какую угодно работу по специальности, пояснив что никаких коварных замыслов против Советской власти он не имел и не имеет…

И, вероятнее всего, это было последнее письмо Великого Князя и великого историка.

За день до своей трагической кончины, четырёх Великих Князей перевезли в Петропавловскую крепость, где в ночь на 24 января 1918 года все они были расстреляны на её Соборной площади «в порядке красного террора» за смерть немецких коммунистов Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Здесь же все они были и захоронены в отрытой накануне траншее, вместе с незадолго до этого расстрелянными уголовниками.

К настоящему времени место захоронения Великого Князя Николая Михайловича не выявлено.

В ноябре 1981 году решением Священного Архиерейского Собора РПЦЗ трое Великих Князей были причислены к лику Святых Новомучеников Российских от власти безбожной пострадавших. Однако Великий Князь Николай Михайлович не попал в их число, так как по мнению первоиерархов он был социалистом, атеистом и даже масоном.

Посмертно 9 июня 1999 года реабилитирован Генеральной Прокуратурой Российской Федерации.