Члены Алапаевского Совдепа. Алапаевск. 1 мая 1918 года

Первый ряд (стоят слева направо): А.Е. Бугрышев, М.А. Насонов, Е.И. Сычёв, Г.П. Чечулин, А.Г. Коробкин, Г.И. Гасников.

Второй ряд (сидят слева направо): Е.А. Соловьёв, И.Г. Глухов, П.Ф. Останин, Ф.Г. Кабаков,

А.А. Смольников, Г.П. Абрамов, В.И. Балакин, Е.Я. Упоров, А.И. Дудин, М.В. Перминов.

Третий ряд (сидят слева направо): С. Косых, В.П. Постников, А.Н. Суслов, Н.П. Говырин.

ДОЛЖНОСТНЫЕ  ЛИЦА И ЧЛЕНЫ  РКП (б), ОСУЩЕСТЛЯВШИЕ  КОНТРОЛЬ НАД АЛАПАЕВСКИМИ УЗНИКАМИ

1. Григорий Павлович АБРАМОВ - Председатель Алапаевского Совдепа (есть на снимке).

2. Иван Павлович АБРАМОВ - член Алапаевского Совдепа.

3. Михаил Иванович ГАСНИКОВ - член Алапаевского Совдепа.

4. Михаил Леонтьевич ЗАЯКИН - член Алапаевского Содепа.

5. Дмитрий Васильевич ПЕРМИНОВ - Секретарь Алапаевского Совдепа (есть на снимке).

6. Николай Павлович ГОВЫРИН - Председатель Алапаевской ЧК (есть на снимке).

7. Пётр Константинович СТАРЦЕВ - сотрудник Алапаевской Чрезвычайной Следственной Комиссии.

8. Пётр Александрович ЗЫРЯНОВ - сотрудник Алапаевской Чрезвычайной Следственной Комиссии.

9. Михаил Фёдорович ОСТАНИН - сотрудник Алапаевской Чрезвычайной Следственной Комиссии.

10. Василий Петрович ПОСТНИКОВ - Председатель  Народного Суда г. Алапаевска (есть на снимке).

11. Иван Фёдорович КУШНИКОВ - Командир Алапаевского красногвардейского отряда.

12. Ефим Андреевич СОЛОВЬЁВ - Комиссар юстиции г. Алапаевска (есть на снимке).

13. Владимир Афанасьевич СПИРИДОНОВ - Комиссар Административного Отдела Алапаевского Совдепа.

14. Сергей Алексеевич ПАВЛОВ - Военный Комиссар г. Алапаевска.

15. Алексей Александрович СМОЛЬНИКОВ - Председатель Делового Совета г. Алапаевска (есть на снимке).

16. Егор Иванович СЫЧЁВ - активист Алапаевского Совдепа (есть на снимке).

17. Василий Павлович ГОВЫРИН - активист Алапаевского Совдепа.

18. Евгений Иванович НАУМОВ - активист Алапаевского Совдепа.

19. Дмитрий Петрович СМИРНОВ - активист Алапаевского Совдепа.

20. Иван Дмитриевич МАСЛОВ - активист Алапаевского Совдепа.

21. Василий Анисимович РЯБОВ - член Делового Совета г. Алапаевска.

22. Михаил НАСОНОВ - член Делового Совета г. Алапаевска.

23. ФЕДОТОВ - Начальник красногвардейского караула. 

СЕРЁДКИН  Е.Л.                       СМОЛЬНИКОВ  А.А.                                 ГОВЫРИН  Н.П.

                  И.Ф. КУШНИКОВ                          С.А. ПАВЛОВ                                Е.А. СОЛОВЬЁВ

УБИЙЦЫ, ИХ СОУЧАСТНИКИ  И  ПОСОБНИКИ

1. Григорий Петрович АБРАМОВ - Председатель Алапаевского Совдепа.

2. Алексей Александрович СМОЛЬНИКОВ - Председатель Делового Совета г. Алапаевска.

3. Николай Павлович ГОВЫРИН - Председатель Алапаевской Чрезвычайной Следственной Комиссии.

4.Владимир Афанасьевич СПИРИДОНОВ - Комиссар Административного Отдела Алапаевского Совдепа.

5. Иван Павлович АБРАМОВ - член Алапаевского Совдепа.

6. Михаил Иванович ГАСНИКОВ - член Алапаевского Совдепа.

7. Василий Анисимович РЯБОВ - член Делового Совета г. Алапаевска.

8. Пётр Александрович ЗЫРЯНОВ - сотрудник Алапаевской Чрезвычайной Следственной Комиссии.

9. Михаил Фёдорович ОСТАНИН - сотрудник Алапаевской Чрезвычайной Следственной Комиссии.

10. Егор Иванович СЫЧЁВ - активист Алапаевского Совдепа.

11. Иван Дмитриевич МАСЛОВ - активист Алапаевского Совдепа, красногвардеец.

12. Николай Степанович ПЛИШКИН - Председатель Верхне-Синячихинского Союза Металлистов. 

13. Евгений Леонтьевич СЕРЁДКИН - Председатель Верхне-Синячихинского Совдепа.

14. Пётр КАЙГОРОДЦЕВ - Военный Комиссар Верхне-Синячихинского Совдепа.

15. Иван Емельянович ЧЕРЕПАНОВ - Секретарь Верхне-Синячихинского Комитета РКП (б), Председатель Верхне-Синячихинского Союза Рабочих.

16. Павел ЕЛЬКИН - красногвардеец

17. Иван ТАЛАЕВ - красногвардеец.

18. Андрей ПЛОТНИКОВ - красногвардеец.

НЕКОТОРЫЕ  КОММЕНТАРИИ

В своих воспоминаниях убийцы Алапаевских Мучеников утверждают, что сбросили их в шахту живыми. А так как казнённые подавали признаки жизни, посредством донесившихся из шахты разговоров и молитвенных песнопений, убийцы, завалив шахту хворостом, подожгли его, чтобы находящиеся в ней задохнулись. (В другом варианте, из местной аптеки был принесён большой кусок серы, который был подожжён, с целью "прекратить мучения" казнённых...)

Однако все эти "воспоминания" не соответствуют истине, что наглядно видно из протокола Судебно-милицейского вскрытия, извлечённых из шахты "Межная" трупов в октябре 1918 года. Ибо каждый из них имел травму в височной или затылочной части черепа, а в некоторых случаях черепа жертвы имели трещину. Всё это говорит о том, что перед тем как все жертвы были сброшены в шахту, каждой из них был нанесён "оглушающий удар" по голове.

В результате исследований последних лет было установлено, что непосредственным убийцей Алапаевских Мучеников был Председатель Верхне-Синячихинского Совдепа Е.Л. Серёдкин - в прошлом молотобоец местной кузницы. А дело выглядело, приблизительно, так.

После того, как жертвы были усажены в "коробки" (местное название экипажей-двуколок) и вывезены из Алапаевска в сторону Верхней Синячихи, их вереница, не доезжая пункта назначения была остановлена прямо на дороге. В качестве причины случившегося было объявлено, что мост, через который они должны были проехать, взорван контрреволюционерами, в силу чего экипажи дальше проехать не смогут. Так что через мост можно будет пройти только пешком, а далее все перешедшие его будут дожидаться экипажей, которые поедут в объезд. Затем каждую из жертв, по очереди, с завязанными глазами, препровождали в район шахты "Межная", где уже находился "главный палач" Е.Л. Серёдкин. Ничего не подозревавшую жертву подводили к краю шахты, после чего Е.Л. Серёдкин наносил ей удар обухом топора в височную или затылочную область головы. А далее - умервщлённая таким образом жертва сбрасывалась в шахту. Но так как это убийство совершалось столь жестоким способом, палачи придумали "версию" о том, что Алапаевские Мученики были сброшены в шахту живыми. А они - убийцы, исключительно, из гуманных соображений (чтобы жертвы долго не мучались), умертвили их угарным газом или парами серы...

Свидетельство этому - приводимый ниже отрывое из воспоминаний В.А. Рябова, который в значительной степени искажает имевшие место факты. Так, например, он пишет, что "мы" (видимо, имея в виду убийц) проникли в помещение Напольной школы через окно. Хотя следствием доказано, что непосредственно перед самим убийством члены Алапаевского Совдепа и его активисты подъехали к помещению школы в  "коробках".

Не секрет также, что все узники Напольной школы были заранее предупреждены, и даже ужин для них был подан ранее обычного срока. Так что к приезду "активистов" никто не спал и все были готовы к переселению на новое место жительства - пос. Верхняя Синячиха. Описанный же В.А. Рябовым инцидент, якобы, имевший место с Великим Князем Сергеем Михайловичем (который, спрятавшись за шкаф, никак не хотел из-за него выходить), думается, полностью надуман, а в его основу был положен реальный случай сопротивления Великого Князя, непосредственно перед его убийством. (Осознав свою участь, Великий Князь оказал сопростивление, и чуть было не увлёк с собй в шашту верхне-синячихинского большевика Н.В. Плишкина, которому в ходе борьбы оторвал полу пиджака, после чего был застрелен выстрелом в голову и сброшен в шахту уже мёртвым.) Далее В.А. Рябов пишет, что у всех Алапаевских Мучеников были за спинрой связаны руки. Однако, как показало следствие, этот "факт" также не имел место.

Из воспоминаний В.А. Рябова

      Мы знали, что судьба царя с семьёй в Екатеринбурге, и всех других членов императорского дома, находящихся в Алапаевске, уже решена в Москве, и ждали только приказа привести приговор в исполнение.

      Мы заранее приступили к поискам места для казни. такое место, где не сразу могли бы обнаружить их трупы, мы быстро нашли в 12-ти верстах за городом. Это была заброшенная и полузатопленная шахта, на которой мы и остановились. Получив из Екатеринбурга сообщение о казни царя и всей его семьи, мы, не теряя времени, приступили к выполнению нашего плана.

      Наступила ночь с 17 на 18 июля 1918 года. Убедившись, что город спит, мы тихо через окно проникли в помещение школы. Никто не заметил нашего присутствия, все уже спали. Мы прошли через незапиравшуюся дверь в помещение, занятое женщинами, и, разбудив их, тихим голосом предложили им немедленно одеться, так как в связи с угрозой вооружённого нападения на них, они должны быть переведены в безопасное место. Они безропотно подчинились. Мы тут же связали им руки за спиной, завязали глаза, вывели к поджидавшей уже возле школы подводе, учадили на неё и отправлили к месту назначения.

      После этого мы постучали в комнату, занимаемую мужчинами. Им тоже самое сказали, что и женщинам. Молодые князья Константиновичи и князь Палей тоже безропотно подчинились. Их вывели в коридор, завязали глаза, завели руки за спину, связали и посадили на другую подводу. Заранее бфло решено не отправлять подводы вместе. Незаметнее будет врозь. Единственный, кто оказал нам сопротивление, был великий князь Сергей Михайлович.

      Физически он был сильнее всех остальных. И нам пришлось повозиться с ним. Он категорическим тоном заявил, что никуда отсюда не поедет, так как знает, что их убьют. Зайдя за шкаф, он забаррикадировался там, и наши усилия схватить его ни к чему не приводили. Мы теряли только драгоценное время. Я не утерпел и выстрелил в великого князя.

      Причём стрелял с таким расчётом,чтобы только легко ранить и, напугав, заставить его подчиниться. Ранил я его в руку, и он больше не сопротивлялся. Перевязав ему рану и завязав глаза, мы усадили его на последнюю подводу и поехали. Очень торопились: заря уже предвещала наступление утра.

      Дорогой великий князь Сергей Михайлович снова повторял: он знает, что их всех убьют.

      - Скажите, за что? - обратился он ко мне. - Политикой я никогда не занимался. Я любил спорт. Играл в бильярд. Занимался нумизматикой.

     Я успокаивал его, как мог, хотя и сам был в высшей степени взволнован всем, что пришлось пережить в эту ночь.

     Несмотря на ранение руки, на боли великий князь не жаловался.

     Наконец мы подъехали к шахте. Шахта была не очень глубокой и, как оказалось, имела боковой выступ, не затопленный водой.

     Первой подвели к шахте великую княгиню Елизавету Фёдоровну и, столкнув её в шахту, услышали, как она продолжительное время барахтается в воде. За ней столкнули её келейницу монашку Варвару. Тоже услышали всплеск воды и потом голоса двух женщин. Нам стало ясно, что великая княгиня, выбравшись из воды, вытащила и свою келейницу. Но другого выхода у нас не было, и мы одного за другим столкнули и всех мужчин. Никто из них, должно быть, не утонул и не захлебнулся в воде, так как немного времени спустя можно было услышать, чуть ли не все их голоса. Тогда я бросил гранату. Граната взорвалась и всё смолкло. Но ненадолго.

     Мы решили немного подождать и проверить, погибли ли они или нет. Через некоторое время мы опять услышали разговор и чуть слышный стон. Я снова бросил гранату.

     И что вы думаете - из под земли мы услышали пение! Жуть охватила меня. Они пели молитву "Спаси, Господи, люди твоя!"

     Гранат у нас больше не было, оставлять дело недовершённым было нельзя. Мы решили завалить шахту сухим хворостом, валежником и поджечь.

     Сквозь густой дым ещё некоторое время пробивалось наверх их молитвенное пение. Когда исчезли последние признаки жизни под землёй, мы, оставив возле шахты часть своих людей, вернулись уже на рассвете в Алапаевск и сразу же на соборной колокольне ударили в набат. Чуть ли не весь гоород сбежался. Мы им всем говорили, что неизвестные люди увезли великих князей!"

(А. Мейлунас, С.В. Мироненко. "Николай и Александра. Любовь и жизнь". М. Издательство "Прогресс", 1998, стр. 622, 623.) 

Из статьи Натальи Зыковой "ПОСТАНОВИЛИ  С  НИМИ  РАСЧИТАТЬСЯ..."

В процессе поиска сведений о новомучениках периода Гражданской войны сотрудники Екатеринбургской епархиальной комиссии по канонизации святых обнаружили в Центре документации общественных организаций Сверд­ловской области (ЦДООСО) документы, в которых содержится важная информация об убийстве представителей дома Романовых в городе Алапаев­ске в июле 1918 года.

Напомним нашим читателям основные события и факты этой трагической истории. Как известно, 20 мая 1918 года в небольшой городок Алапаевск на Среднем Урале были привезены арестованные после октябрьского переворота следующие члены царской семьи: великий князь Сергей Михайлович (двоюродный брат Александра III), великая княгиня Елизавета Федоровна, князья императорской крови Константин Константинович (мл.), Иоанн Константинович и Игорь Константинович (дети великого князя Константина Константиновича, президента Академии Наук, писавшего стихи под псевдонимом К. Р.), князь Владимир Павлович Палей (сын великого князя Павла Александровича от морганатического брака), а также управляющий делами великого князя Сергея Михайловича Федор Семенович Ремез.Великая княгиня Елизавета Федоровна, урожденная принцесса Гессен-Дармштадская, — старшая сестра императрицы Александры Федоровны — была настоятельницей Марфо-Мариинской обители труда и милосердия, которую она создала в Москве, удалившись от мира после гибели мужа, великого князя Сергея Александровича, убитого террористом Иваном Каляевым. Вместе с Елизаветой Федоровной находилась сестра из Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева.

Великий князь Сергей Михайлович — признанный специа­лист в артиллерийской науке, перед Первой мировой был генерал-инспектором российской артиллерии и сделал все от него зависящее, чтобы в предвидении войны оснастить армию современными орудиями.

Троюродные братья Николая II — князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи — молодые офицеры, побывавшие на фронтах Первой мировой войны. Князь Иоанн был награжден Георгиевским оружием, князь Константин — Георгиевским Крестом.

Младший из узников, 21-летний князь Владимир Палей — поэт и переводчик.

Для заключения членов императорского дома Алапаевск был избран, как считают историки, не случайно. Во время революции 1905 года здесь был создан один из первых в России советов рабочих депутатов (точнее — совет уполномоченных). Узники содержались под арестом в здании Напольной школы. Их разместили в шести комнатах; обстановка простая, только самое необходимое — железные кровати с жесткими матрасами, несколько простых столов и стульев. Есть свидетельства, что в первый месяц ссылки узники могли посещать церковные богослужения. Но после введения 21 июня по указанию Урал­облсовета «особого режима содержания» Напольная школа превратилась в настоящую тюрьму. Сделано это было, как объяснялось, «во избежание побега», который алапаевские узники могли совершить по примеру великого князя Михаила Александровича, сосланного в Пермь и якобы бежавшего оттуда в ночь с 12-го на 13-е июня. В действительности брат Николая II великий князь Михаил в эту ночь был убит... Узникам было запрещено выходить за пределы школьной ограды, у них отобраны почти все вещи и деньги, резко сокращен продовольственный паек и запрещено покупать что-либо в магазинах. Предчувствуя неизбежный конец, узники «готовились к смерти, молились и просили Бога укрепить их в страдании». Кто взял на себя обязанности тюремщиков? «Общее руководство» осуществлял председатель Алапаевского совдепа, бывший волостной старшина Г. Абрамов. В связке с ним — военный комиссар С. Павлов, председатель делового совета А. Смольников, председатель алапаевской ЧК Н. Говырин, секретарь совдепа Д. Перминов, чекисты М. Останин и П. Зырянов. Чаще всех остальных большевиков появлялся в Напольной школе алапаевский комиссар юстиции Ефим Соловьев. Именно он конфисковал после введения 20 июня тюремного режима их деньги, драгоценности и вещи: это называлось «принять на хранение». Летом 1918 года началось наступление белой армии из Сибири на Запад. В связи с этим утром 17 июля красноармейский караул в Напольной школе заменяют «партийным».

По распоряжению председателя совета Г. Абрамова у князей отбирают оставшиеся личные вещи и деньги. Ближе к вечеру по телефону звонит А. Смольников — объявить узникам, что их переводят из Алапаевска в Верхне-Синячихинский завод и они должны немедленно собираться в дорогу. Участниками операции были алапаевские комиссары: председатель Алапаевского совдепа Григорий Абрамов, председатель делового совета Алексей Смольников, председатель ЧК Николай Говырин, комиссар административного отдела совдепа Владимир Спиридонов, члены городского совдепа Иван Абрамов и Михаил Гасников, члены делового совета Василий Рябов и Родионов, чекисты Петр Зырянов и Михаил Останин. Трое приехали из Верхней Синячихи: председатель Верхне-Синячихинского совдепа Евгений Середкин, председатель союза рабочих Иван Черепанов, военный комиссар Петр Кайгородов. Кроме названных, с узниками отправились Егор Сычев и красноармеец Иван Маслов. В ночь с 17 на 18 июля члены царской семьи были вывезены на подводах на станцию Межная в 12 верстах от Алапаевска, на развилку Верхотурского тракта и дороги, ведущей на Верхне-Синячихинский завод. Можно предположить, что великий князь Сергей Михайлович сопротивлялся убийцам и был застрелен, других же били по голове обухом топора, сбросили в провал заброшенной Нижне-Селимской шахты и забросали гранатами. Шахту завалили жердями, бревнами и присыпали землей. Вернувшись в город, убийцы устроили спектакль — инсценировку побега князей. В третьем часу ночи возле Напольной школы началась стрельба, раздались взрывы гранат. Был поднят по тревоге красноармейский отряд Кучникова. Его выдвинули к Напольной школе, где рассыпали в цепь. В цепи красноармейцы пролежали полчаса, стрельбы не производили, никакого врага не видели. Вместо белогвардейцев их встретили на крыльце школы комиссар Смольников, который, матерясь, говорил: «Товарищи, теперь нам попадет от Уральского областного совета за то, что князьям удалось убежать; их белогвардейцы увезли на аэроплане», — и судья Постников, который с большой книгой в руках «наводил следствие» о побеге. Председатель совдепа Г. Абрамов в это время уже отправлял телеграмму в Екатеринбург: Военная Екатеринбург. Уралуправление 18 июля утром 2 часа банда неизвестных вооруженных людей напала напольную школу где помещались Великие Князья. Во время перестрелки один бандит убит и видимо есть раненые Князьям с прислугой удалось бежать в неизвестном направлении. Когда прибыл отряд красноармейцев бандиты бежали по направлению к лесу Задержать не удалось Розыски продолжаются. Алапаевский Исполком. Абрамов Перминов Останин.

На следующий день о «похищении князей» были расклеены объявления по всему городу.

26 июля 1918 года в №145 газеты «Известия Пермского Губернского Исполнительного Комитета Советов Рабочих, Крестьянских и Армейских депутатов» под заголовком «Похищение князей» было напечатано короткое сообщение. Вот его текст: Алапаевский исполком сообщает из Екатеринбурга о нападении утром 18-го июля неизвестной банды на помещение, где содержались под стражей бывшие великие князья Игорь Константинович, Константин Константинович, Иван Константинович, Сергей Михайлович и Палей. Несмотря на сопротивление стражи, князья были похищены. Есть жертвы с обеих сторон. Поиски ведутся. Подпись — «Председ. Областного Совета Белобородов». Осенью 1918 года Белая Армия заняла Алапаевск, в город вошли части 15-го Курганского Сибирского стрелкового полка под командованием полковника Смолина. Старшему милиционеру Т. Мальшикову было приказано разыскать тела убитых большевиками князей Романовых. Мальшикову удалось найти свидетелей, которые ночью 18 июля возвращались в Алапаевск по синячихинской дороге и в одиннадцать-двенадцать встретили целый «поезд» лошадей, направляющийся в сторону Верхне-Синячихинского завода. Мальшиков предположил, что убитых следует искать либо в Синячихинской шахте, либо в шурфах на Синячихинском руднике. Уже 7 октября, при исследовании каменноугольной шахты на Межной была обнаружена фуражка, которую опознали как принадлежавшую одному из князей. 9–11 октября из шахты были подняты тела всех мучеников. 19 октября они были погребены в склепе Свято-Троицкого собора. Впоследствии останки Елизаветы Федоровны были вывезены в Иерусалим и захоронены в Гефсиманском саду. В 1982 году Русская зарубежная церковь канонизировала великую княгиню Елизавету и сестру Варвару. В 1992 году это сделала Русская православная церковь: Архиерейским собором они причислены к лику святых новомучеников российских. До сих пор историки не располагали никакими документальными данными о том, что алапаевских узников сбрасывали в шахту живыми. Но десятилетиями жили в народе предания об их кончине. Рассказывали, в частности, что из шахты еще долго доносилось пение псалмов. Обнаруженные в Центре документации общественных организаций Сверд­ловской области (ЦДООСО) документы проливают новый важный свет на историю преступления в Алапаевске. Об екатеринбургских находках читателям «Континента» рассказывает историк, сотрудница Екатеринбургской епархиальной комиссии по канонизации святых Наталья Владимировна Зыкова, которой принадлежит и подготовка к публикации цитируемых архивных документов.  

* * *  

Основную часть найденных материалов составляет стенограмма совещания активистов алапаевской партийной организации, которое состоялось 6 января 1933 года.

Его главной целью было сохранить для истории воспоминания о парторганизации большевиков Алапаевского района в период от Февральской революции 1917 года до 1921 года.

Тема воспоминаний была обозначена так: Истпарт ставит перед нами такую задачу, чтобы рассказали о партийной организации, о работе всего района в период февральской революции и в период подготовки к октябрю, затем октябрь, период гражданской войны...

Затем интересно услышать о Колчаковском подполье, партийном подполье, о работе с деревней и беднотой.

<...> Интересует вопрос, в частности, как в Алапаевском районе была проведена расправа с князьями. Эта стенограмма была обнаружена случайно. Хотя совещание проходило в 1933 году, его материалы под названием «Стенограмма воспоминаний партактива Алапаевского района 1917–1918 гг.» значатся в описи документов, относящихся к 1917–1918 годам.

Когда члены Комиссии по канонизации искали сведения об убийстве алапаевского священника прото­иерея Димитрия Диева, совершенном 18 сентября 1918 года, они неожиданно наткнулись на эти воспоминания. В «Стенограмме...» есть список людей, выступавших на совещании актива Алапаевской партийной организации 6 января 1933 года, рассказы которых были застенографированы. В списке указано шестнадцать человек, но в архивном деле сохранилась расшифрованная стенограмма выступлений только девяти из них. Воспоминания семи человек отсутствовали. Члены Комиссии начали поиск недостающих выступлений-воспоминаний и вскоре обнаружили их в других архивных делах. Документы интересны тем, что это — первоисточники: о том, как происходил захват власти большевиками в Алапаевском районе, рассказывают сами участники событий. Их откровенный, хотя часто неграмотный, косноязычный рассказ содержит ценнейшие сведения по истории революции и Гражданской войны на Урале и позволяет реконструировать многие события 1917–1921 годов в Алапаевском районе. Картина в результате складывается следующая.

После Февральской революции в Алапаевске установилось двоевластие. Существовал Совет рабочих и крестьянских депутатов, где господствовали меньшевики и эсеры, и одновременно продолжала свою деятельность земская управа. Кроме того, образованный на заводе фабрично-заводской комитет тоже проявлял самостоятельность и независимость в решении некоторых социально-экономических вопросов. Отношения между всеми этими организациями, претендовавшими на власть в городе, были сложными. Судя по документам, влияние большевиков в них было слабым, советская власть в Алапаевске на них не ориентировалась, сохранялась конкуренция и происходили столкновения, часто кровавые, между боровшимися за влияние на массы представителями различных партийных течений.

Один из партийных руководителей, Евгений Леонтьевич Середкин, бывший председателем Совета в поселке Верхняя Синячиха, а в период с апреля по июль 1918 года возглавлявший Алапаевский Совет, вспоминает:

Тут партийная организация стала мудрить, хотели руководить через беспартийных населением. <...> Руководство было партийной организации, а исполнение возлагали на беспартийных». Кроме того, Середкину пришлось вести немалую борьбу с эсерами(5) и добиваться того, чтобы первый председатель В.-Синячихинского Совета меньшевик Иван Елькин покинул свою должность. В. Д. Харлов, председатель Совета из села Нижняя Синячиха, расположенного неподалеку от Алапаевска, рассказывает: ...производилась ликвидация в Синячихе волостного земства, был большой бой, ребята были с винтовкой на собрании, несколько человек арестовали, никак не слушались... Мы там достаточно доказали, почти половину ликвидировали, считали, что пора взять это дело в свои руки, тогда винтовки были в ходу, застрелили, несколько человек арестовали. Таким образом, был организован Совет из большевиков. <...> Мы ликвидировали земство, и стало единовластие Совета. В это время у нас были столкновения большие с эсерами. Центральное место в стенограмме совещания занимают воспоминания Николая Павловича Говырина — председателя Чрезвычайной следственной комиссии Алапаевска. Говырин рассказывал: На одном собрании они [эсеры] создали обстановку, что если бы не большевики, они меня убили бы, они меня называли мошенником, что я шельмую их кандидатов. <...> Пришлось мне слышать, как эти эсеры говорили по нашему адресу, в частности по моему, они ругали большевиков, начиная с Ленина, что приехал из заграницы, что такой и сякой. Борьба за власть в районе привела к потере всякого контроля над происходящими событиями, к произволу отдельных личностей и партийных групп. В результате после падения монархии, а вслед за ней и Временного правительства политический хаос на Урале, как и в других местах, не только не был преодолен, но и усугубился.

Воспоминания партийцев хорошо этот процесс иллюстрируют. Хочется отметить еще один важный момент, который четко прослеживается в найденных документах: это свидетельство о произволе местного Совета в решении многих вопросов политической жизни города, об отсутствии подчинения не только центральным органам власти, но и областным. Летом 1918 года это было характерным явлением для многих районов страны. Челябинский историк Игорь Нарский в своей работе «Жизнь в катастрофе: будни населения Урала в 1917–1922 гг.» пишет:

К произволу местных властей следует присовокупить анархию, связанную с распадом связей между территориями страны. Этому способствовало не только стремление национальных территорий к самоопределению, но и основной принцип советской власти, позволявший концентрировать в руках каждого Совета любого уровня — от областного до сельского — всю полноту власт­ных полномочий и претендовать на независимость от Москвы. <...> Общероссийская тенденция децентрализации власти усугублялась на Урале удаленностью от центра, низкой плотностью населения, разбросанностью населенных пунктов, незрелостью городской жизни и дорожной сети и, не в последнюю очередь,  — специфическими формами организации промышленности, благодаря которым каждый горнозаводской округ и завод с жителями... превращался в автономные и самодостаточные единицы.

Ситуация в Алапаевске подтверждает это мнение. Процесс децентрализации власти способствовал тому, что решение об уничтожении великих князей было принято большевистской партийной организацией Алапаевска самостоятельно, даже без санкций Уралобкома РПК(б) и Уралоблсовета.

Председатель Чрезвычайной следственной комиссии Н. П. Говырин рассказывает:

Перед самым отступлением из Алапаевска мы в партийной организации обсуждали вопрос, как ликвидировать княж[е]скую знать, на одном из партийных собраний мы постановили с ними рас[с]читаться. Их было 6 человек. Сначал[а] они чувствовали себя свободно, потом, когда началось паломничество, когда шли посмотреть, что это за люди, молочко стали им носить, ягодки и т. д., мы видим, что дальше это дело терпеть нельзя, посадили на военный режим. После некоторой свободы уже не стали выпускать. Их было 6 человек, 3 брата Романовых — Игорь, Сергей, Константин, Елизавета Федоровна и Палей. Постановили таким образом, что город небольшой, чтобы не было всякого рода толков, перетолков, поскольку эти люди слыли от известной... нужно сказать, что на охрану этих людей рабочие ходили с особым удовольствием, не могли дождаться, когда же в конце концов этих князей приберут к делу, докуда же они будут ходить, что за безобразие, советская власть никого не судит, а все еще карает князей. Я помню в июне м-це после расстрела Николая, я даты точно не помню, мы подобрали свою охрану, там принимали участие эсеры, мы подобрали большевистскую охрану, накануне выловили одного вора, сводили его к парикмахеру, обрили одели офицером, надели галифэ, изобразили из него офицера и в проводили линию, что за князьями прилетели на аэроплане, это нужно было изобразить перед обывателем. Около школы бросили бомбу, это было после увоза в шахту, мы показывали, что дрались с аэропланом. Мы с ними поступили не совсем культурно, сбросали живьем, нам делать операцию невозможно. Взяли этих 6 человек на лошадь /ГОЛОС: 8 человек, еще доктор был княгини/. Я доктора тоже за князя считаю. Мы им говорим, что увозим вглубь тыла, что мы временно вынуждены отступать, что мы перевозим в безопасное место. Они в это поверили. Когда остановились около шахты, они спрашивают: «Почему остановились?» Я говорю: «Мост сломан», что ребята поправляют мост. И вот в это время, когда была задержка, проделали эту операцию. После этой операции мы, конечно, поставили охрану, утром взяли одного коммуниста, завязали ему голову, посадили на телегу и возили по Алапаевску, что его ранили, таким о[б]разом создалось впечатление, что князей увезли на аэроплане, так и не знали что с ними так покончили. Таким образом обыватели успокоились. Это было опубликовано, что их увезли на аэроплане, что одного ранили. Помню, приезжал из Екатеринбурга — особый уполномоченный к нам, — сюда телеграмма была дана, в Уральском рабочем было написано, поставил вопрос так на совещании исполкома: «Где князья?» Я не знаю — говорить правду или нет. Здесь никакой санкции мы на это не имели. Мне задают вопрос: «Вы о князьях что-нибудь знаете, говорите». Я отвечаю: «Знаю». — «Где?» — «В шахте». Мне говорят: «Да что вы молчали?» — «А мы думали, что за самоуправство нас будут привлекать»(10).

Особенно подробно рассказывал председатель Верхне-Синячихинского Совета Е. Л. Середкин:

Я еще упустил из вида в отношении князей, как было дело. Мы получили князей в апреле месяце. Куда их девать? Абрамов поставил вопрос перед Белобородовым(11), что давай в Алапаевск возьмем. Их привезли в Алапаевск в июле месяце, когда чехословаки стали давить, с ними покончили, чтобы не поднимать шума, а в Алапаевске публика набожная, многие старушки подарки приносили, решили мы делать втихомолку. Вызвали меня вечерком и говорят: «Тебе задание, приготовь шахту, раскрой, а завтра приезжай с кем-нибудь, двух лошадей надо от тебя, повезем князей. Ребята собрались — Черепанов, Гришкин, Элькин, пошли раскрывать эту шахту. Получилось так, что там бугорок небольшой, но копали, копали, а там настолько отступлено... и там сделаны палаты на полтора аршина наверх земли. Я звоню в Алапаевск. Я не выполнил боевое задание. Давайте, ничего не знаем, сегодня приезжают, чтобы шахта была приготовлена привести князей. Мы раскрыли известковую часть, я сказал, где поставить охрану. Приехали туда в 11 часов, там все в сборе, мне посадили князя Сергея Михайловича, выезжаем через 10 минут, он меня спрашивает дорогой: куда меня повезли? Я говорю: я не знаю, мне велели подать лошадь, я ничего не знаю. Ты ведь слышал, что готовят дом? Он спрашивает: кто там жил? Я говорю: инженер. Ну, значит, квартира будет хорошая. Затем он меня спрашивает: как вы наблюдаете рабочие, что сейчас лучше живется? Я говорю: сейчас сказать еще трудно, мы власть еще не видим, ее шаги еще незначительны. — Ты член партии? — Да. — А какой партии? — Социал-демократов большевиков. Говорили много о земле, как понимать социализацию земли... Я говорю: «Коммуну устроили, коммуну будем организовывать». Он спрашивает: «Как же это так?» Я отвечаю: «Вот соберемся артелью, возьмем известное количество земли и будем обрабатывать, вот приблизительно такого порядка были разговоры. Там, конечно, до меня ребята уехали, я приезжаю четвертым. Приезжаю и говорю: «Надо слезть, крестьяне мост взорвали, надо пешком пройти. Когда они доходят — проваливаются туда, готовое дело. Таким образом спустили. Хотели спустить на дно, а на дно не попали, там был перестил, они там и остановились, в результате оказались живые. Мы хотели шахту взорвать, спустили перекселиновые..., но попали в воду. Для того, чтобы укокошить, нужно было что-то сделать, у меня были в шкафу бомбы, я дал ключ К..., чтобы он привез... /не слышно/. Потом так и зарыли. У меня в руках остался кошелек с табаком князя..., хотел себе оставить, но потом думаю — привяжутся, бросил туда же. Дело в том, что по ту сторону шахты шла дорога из Синячихи на Алапаевск, нужно было установить охрану. Установили охрану. Нужно было организовать таким образом, чтобы... устроить инсценировку. В это время там сидели двое Кайгородовых. Мы в 4 часа с этим делом покончили, я и говорю: «Бузить можно или нет?» Давай, говори[т], езжай бузить. Приезжаю в исполком и говорю, что вот такое положение, что князья сбежали, надо принять срочные меры, охрану туда поставили, никого не пропускали, а меня известили только в 8 часов утра, что князья сбежали, а моя сестра была телефонисткой, она пришла и говорит: вставай скорее [попадешь] под расстрел в случае непринятия мер. Я отправился в исполком, об этой телеграмме никому не сказал. Дмитриев меня спрашивает, сколько ты получил за то, что князей отправил, ведь ты должен за это получить. Он никак не мирился, что мы их укокошили, думали, что большевики, агенты иностранного государства помогли сбежать князьям.

А вот свидетельство из автобиографии Евгения Леонтьевича Середкина, которая тоже была обнаружена в архивных материалах. Здесь Е. Л. Середкин сообщает, в частности, о том, кто принял решение о расправе с великими князьями:

В первых числах июля Алапаевским Президиумом К. Партии и ответственными работниками было постановлено ликвидировать находившихся там князей. Тем же вечером вызвали меня и поручили раскрыть каменноугольную шахту, находящуюся в трех верстах от нашего завода, поручив взять только вполне надежных ребят. Для чего мною были приглашены тов. Черепанов Иван Емельяныч, Плинкин Николай, Кайгородцев Петр, Елькин Павел, Плотников Андрей, Талаев Иван, последние два во время экзекуции были только на охране дороги, и в ночь с 17 на 18 июля с Кайгородовым выехали в Алапаевск на двух подводах... 

После обстоятельного знакомства с документами можно, таким образом, сделать вывод, что убийство великих князей — это произвол даже не местных органов власти, а местной партийной организации большевиков. Впрочем, некоторые из членов Совета не могли с уверенностью отнести себя к тому или иному политическому течению. Иные считали себя большевиками, но по отдельным вопросам придерживались взглядов меньшевиков и левых эсеров, в частности, отрицательно относились к внешней политике В. И. Ленина. На основе найденных исторических источников можно предположить, что самоуправство при решении участи великих князей было вызвано тем, что в среде большевиков сильным было влияние левых коммунистов, которые поддержали левых эсеров в вопросе о Брест-Литовском мире. Кроме того, левые эсеры, пользовавшиеся поддержкой населения, резко отрицательно отнеслись к большевистскому декрету о предоставлении чрезвычайных полномочий комиссару продовольствия; этот декрет, направленный против крестьянства, был принят 9 мая 1918 года. А на Урале были в основном хозяйства фермерского типа, их владельцы никогда не знали крепостного права, здесь преобладало зажиточное крестьянство — социальная база левых эсеров. Даже рабочие заводов имели участки земли. Поэтому большинство населения Алапаевска было настроено антибольшевистски, и местным партийцам приходилось с этим считаться.

Представитель Алапаевского Совета Митрофанов (его инициалы не указаны в документе) говорил:

Тут вопрос о Брестском мире. Алапаевская организация целиком пошла за левыми. Проходит общепартийное собрание, стоит вопрос о Брестском мире, выступает с одной стороны [Алексей] Смольников за левых, а Сергей Смольников выступает за ленинскую линию. Вот я как сейчас помню, на общем собрании Алексей Смольников увел за собой буквально всю организацию, подавляющее большинство на общем собрании ушло за Алексеем...  Представители левых партий знали, что российский и германский императорские дома тесно связаны семейными узами и что Германия будет проявлять беспокойство о судьбе родственников немецких правителей. Видимо, поэтому левые опасались, что большевики «продадут» Романовых немцам. Эсеры к тому же считали, что великие князья опасны для интересов революции. На Пятом Всероссийском съезде Советов, проходившем с 4 по 10 июня 1918 года, лидер левых эсеров М. Спиридонова даже требовала, чтобы большевики выдали Романовых ее партии для расправы. Такого же рода требования со стороны эсеров были выдвинуты и в Екатеринбурге. В воспоминаниях В. С. Федотова, участника Гражданской войны, упоминается о том, что тесные контакты с левыми эсерами были и после отступления красных из Алапаевска. В Алапаевском отряде были вместе большевики, члены Союза молодежи, левые эсеры и беспартийные. <...> Ядром отряда была размещавшаяся вместе с нами в здании женской гимназии левоэсеровская рота! Считаю необходимым отметить, что большинство алапаевских левых эсеров в граждан­скую войну вместе с большевиками честно боролись за Советскую власть! Многие отдали за победу революции свою жизнь! Большинство уцелевших левых эсеров потом стали коммунистами.

Основываясь на документах, можно предположить, что местные партийцы­ надеялись убийством великих князей обострить отношения между Россией и Германией, добиться продолжения войны, которая, по их мнению, должна была спровоцировать революционные события в других странах и привести к мировой революции, о которой они мечтали. В связи с этим вспоминаются слова известного литературоведа и историка культуры Ю. М. Лотмана: в истории знать какие-либо факты и понимать их — вещи совершенно разные. События совершаются людьми. А люди действуют по мотивам, побуждениям своей эпохи. Если не знать этих мотивов, то действия людей часто будут казаться необъяснимыми или бессмысленными. 

Найденные источники позволяют нам в некотором отношении понять мотивы действий людей той страшной эпохи.

Итак, повторим: судя по документам, решение об уничтожении великих князей было принято большевистской партийной организацией Алапаевска самостоятельно, даже без санкции Уралобкома РКП(б) и Уралоблсовета. И это реальная обстановка того времени. Доктор исторических наук Генрих Иоффе, изучая вопрос о гибели царской семьи, тоже ставил вопрос: могли ли уральцы решить судьбу Романовых самостоятельно, взяв всю ответственность за столь важную политическую акцию на себя? Далее он пишет: Чтобы попытаться ответить на этот трудный вопрос, надо принять во внимание ряд факторов. Прежде всего довольно сильный сепаратизм ряда местных Советов по отношению к центральной власти. Существовавший с 1918 г. Уралоблсовет занимал в этом отношении, пожалуй, одно из первых мест. В Москву не раз поступали жалобы на «сепаратистско-централист­ские действия» Екатеринбурга, совершенно не согласованные с Москвой (там [в Екатеринбурге. — Н. З.] начали было печатать даже собственные деньги). <...> Другим обстоятельством, бесспорно способным повлиять на решение Урал­облсовета относительно судьбы Романовых, было наличие в нем сильного левоэсеровского и анархического влияния, толкавшего и уральских большевиков на некоторые поступки левацкого характера.

В документах имеются сведения о приезде в Алапаевск представителей Уралобкома РКП(б) и Уралоблсовета Г. И. Сафарова и Н. Г. Толмачева.

Первый раз они приехали туда в июне – начале июля 1918 года, чтобы проводить мобилизацию в отряды Красной Армии для борьбы с войсками А. И. Дутова.

Е. Соловьев рассказывает об этом: В 1918 г. в первых числах июня по приезде тов. Сафарова, Белобородова и Толмачева был организован общезаводской митинг в Алапаевском, В.-Синячихинском и Н.-Шайтанском заводах, на которых рабочие единогласно постановили всем от 16 до 56-летнего возраста пойти добровольцами в Красную гвардию19. Е. Л. Середкин сообщает: ...в июле месяце приехал к нам Толмачев и С[афаров]. Тут провели революционную мобилизацию, после того было много скандалов, товарищи приехали, поговорили на митинге и уехали.

Еще одно упоминание о контакте с областными властями есть в воспоминаниях О. И. Кабакова:

И вот к такому моменту, когда Свердловск уже пал, когда в Алапаевск приехали товарищи Толмачев и Сафаров, было такое положение, что с заводом нужно было кончать, потому что фронт приближался. <...> И вот когда приезжают Толмачев и Сафаров, здесь было очевидно, было решено, что нужно оставить для работы по профессиональной линии.

Речь здесь идет об организации подпольной работы в Алапаевском районе после отступления красных.

Но о том, что Уралобком РКП(б) или Уралоблсовет принимал какое-либо участие в решении судьбы великих князей, ни в одном из воспоминаний не говорится.

Документы особенно ценны еще и тем, что в них, как можно было видеть, содержатся неизвестные прежде подробности расправы с великими князьями: —указано время убийства: с 23 часов вечера (17 июля) до 4 часов утра (18 июля); —засвидетельствовано, что в шахту жертвы были сброшены живыми; — подробно описано инсценированное похищение князей «сторонниками Романовых».

В воспоминаниях есть интересные детали, связанные с шахтой. Например, Е. Л. Середкин рассказывает, как у каменноугольной шахты, которая была закрыта с 1904 года, во время первой революции в 1906 году нелегально собирались местные социал-демократы.

В 1907 г. по постановлению Эсеровской организации должен был совершиться террористический акт над местным Волостным Старшиной Платоном Гурьевым и урядником Бизиковым. Эсеры, желая придать этому акту окраску хулиганства, многую молодежь споили. Это было во время местного церковного праздника 15 августа, в Успение. До этого было собрание в лесу, около каменноугольной шахты, где был выработан план... Так что место для расправы над Романовыми было выбрано не случайно, оно хорошо было знакомо местным коммунистам и лично Середкину. Е. А. Соловьев подтвердил своим рассказом, что упоминаемая Середкиным шахта — это та шахта, где нашли себе пристанище князья Романовы.

В уже упоминавшемся свидетельстве Середкина также сообщается, что шахта заранее была подготовлена к убийству. Помимо этого, в воспоминаниях об участии комсомольской организации Алапаевска в Гражданской войне есть свидетельства о том, что белые, заняв Алапаевск, сбрасывали в эту шахту расстрелянных коммунистов. Например, руководителя молодежной организации Алексея Серебрякова. Бросили его на телегу и повезли. Через день мы узнали, что его полуживым спустили в шахту, где были другие расстрелянные.

О развитии событий рассказывает О. И. Кабаков:

В это время как раз пошло откапывание князей. Я наблюдал с Ялуниной всю эту процедуру, но здесь одно характерно, что всех поражало, что, когда их достали, золотые кольца, сережки, вообще золотые вещи все остались на них. С одной стороны, большевики — изверги, спустили в шахты, а все осталось на них. Вот такие были разговоры.

Немалый интерес вызывают и документы, в которых отразилась полемика, возникшая между алапаевскими коммунистами в связи с публикацией в газете «Алапаевский рабочий» в 1957 году воспоминаний В. С. Федотова о Гражданской войне в Алапаевске. Камнем преткновения, в частности, оказался вопрос о том, кто возглавил убийство князей дома Романовых в Алапаевске.

Ю. Ф. Аминева (Кабакова), бывшая активистка Союза молодежи, заявила, что всем этим руководил Михаил Останин. Это заявление опровергают участники революционных событий в Алапаевске А. Г. Коробкин и Ф. И. Долганов. В письме-опровержении, адресованном в Свердловский областной архив (копия — в редакцию газеты «Алапаевский рабочий» Ю. Ф. Аминевой и В. С. Федотову) они, в частности, пишут:

Неверно, и быть этого не могло. Эту операцию возглавляли: председатель Алапаевской ЧК Н. П. Говырин, начальник гарнизона — военком Павлов, комиссар Советской охраны — В. А. Спиридонов, комиссар юстиции Е. А. Соловьев и А. А. Смольников.

В. С. Федотов, командир отряда Алапаевского Союза молодежи, тоже опровергает мнение Ю. Ф. Аминевой:

И здесь Аминева преувеличивает роль Михаила Останина! Она пишет: «Расстрел князей возглавлял Михаил Останин». Одним из основных руководителей алапаевских большевиков в 1918 г. был Ефим Андреевич Соловьев. Его потому и не замучили насмерть в алапаевской контрразведке белогвардейцы, что им приказали отправить Соловьева в Екатеринбург в распоряжение следователя по важнейшим делам как обвиняемого в так называемом убийстве великих князей. Председателем ЧК в тот момент был другой из руководителей алапаевских большевиков — Николай Павлович Говырин. Даже любой школьник-старшеклассник поймет, что без председателя ЧК казнь князей Романовых пройти не могла. Военным комиссаром Алапаевска был еще один из руководителей большевиков — Сергей Алексеевич Павлов. Без его приказа караул у князей никому бы их не выдал из Напольной школы.

Ни о каком контакте с Центром или с областными властями по вопросу участи арестованных князей В. С. Федотов тоже не упоминает.