Иван Михайлович Харитонов родился 30 мая (12 июня) 1870 года в Санкт-Петербурге, в семье письмоводителя Дворцовой Полиции М.Х. Харитонова.

Отец Ивана Михайловича – Михаил Харитонович Харитонов был круглым сиротой, воспитывался в сиротском приюте и был зачислен в кантонисты. (Прадед и прапрадед И.М. Харитонова служили Рядовыми и Унтер-Офицерами.)

Прослужив на государственной службе около 50 лет, М.Х. Харитонов был неоднократно отмечен чинами и наградами, а также Личным Дворянством.

Выйдя в отставку по состоянию здоровья 27 мая 1906 года, он был произведен в Титулярные Советники с годовой пенсией в 1600 рублей.

Своих детей М.Х. Харитонов также определил при Высочайшем Дворе, вследствие чего его сын Иван начал свою службу 1 мая 1882 года, будучи 12-летним подростком.

Его первая должность при называлась «Поваренный ученик II разряда» и лишь по прошествии восьми лет (1 июня 1888 года) он становится Поваренным учеником I класса.

Ученичество И.М. Харитонова закончилось 1 января 1890 года. (В этот день он получил назначение на должность Повара II разряда.)

Однако работать по специальности ему долго не пришлось.

1 декабря 1891 года он был уволен со службы для отбывания воинской повинности, которую проходил на ИМПЕРАТОРСКОМ Флоте, так как в то время служба при Высочайшем Дворе не освобождала от таковой.

По окончании оной в 1895 году он вновь определяется к Высочайшему Двору и с 5 сентября 1895 года восстанавливается в прежней должности.  

      Через некоторое время И.М. Харитонов был отправлен на стажировку в Париж, где обучался в одной из лучших французских кулинарных школ по специальности суповника.

В Париже Иван Михайлович знакомится с известным кулинаром и ресторатором Жаном-Пьером Кюба, с которым его в дальнейшем связывала многолетняя дружба.

В 1896 году И.М. Харитонов женился на Евгении Андреевне Тур, происходившей из немецкого обрусевшего рода. Рано став сиротой, она находилась на воспитании своего деда по материнской линии – П.С. Степанова (1817 – 1901), который отслужив солдатом 25 лет, заканчивал свой век в собственном доме в Колпине, в котором воспитывал детей своей осиротевшей дочери.

        Брак Ивана Михайловича и Евгении Андреевны был очень счастливым, с годами увенчавшийся рождением шестерых детей: Антонины (рожд. 29 мая 1897 года), Капитолины, (рожд. 18 октября 1898 года), Петра (рожд. 16 января 1901 года), Екатерины (рожд. 7 ноября 1902 года), Кирилла (рожд. 21 марта 1905 года) и Михаила. 

В год рождения третьего ребенка в семье Харитоновых,  ее глава 1 июня 1901 года назначается Поваром I разряда.

В  городе Санкт-Петербурге Харитоновы проживали в квартире № 35 ведомственного дома за № 7, расположенного на Гагаринской улице.

Помимо своего места жительства, И.М. Харитонову также часто приходилось бывать и на Бассейновой улице, где в Литейной Женской Гимназии учились его дочери.

На летние месяцы каждого года, многочисленное семейство Харитоновых, как правило, снимало дачу в Петергофе или в расположенном рядом с ним поселке Знаменка. Но впоследствии Иван Михайлович построил свой собственный дом в Тайцах, где, со временем планировалась постройка дворца для Наследника Цесаревича Алексея Николаевича.

«Когда Царская Семья жила в Александровском Дворце, – вспоминает Валентин Михайлович Мультатули (внук И.М. Харитонова), – то Харитонов работал рядом, в небольшой пристройке, которая сохранилась до сих пор. То же самое было и в Александрии в Петергофе. Это помещение, превращённое в коммунальные квартиры, в советское время сдавалось на лето, и я в детстве заходил со старшими в этот дом, где они тоже, чуть было не сняли комнату на лето. Затем какое-то время мы все жили рядом с Коттеджем, в бывшем доме Великой Княгини Ольги Александровны, тоже превращённом в коммунальные квартиры, которые их новые хозяева тоже сдавали на лето дачникам.

Парк «Александрия» тоже хранит немало воспоминаний, связанных с Семьёй последнего Императора. В этом парке Император появлялся без видимой охраны. Однажды вечером, когда бабушка с Иваном Михайловичем стояла на крыльце своего служебного дома, мимо в цивильной одежде прошёл какой-то господин, и Иван Михайлович ему поклонился. «Кто это?», – спросила его жена. «Это Государь», – ответил ей он».    

10 апреля 1911 года И.М. Харитонов был назначен Старшим поваром, а незадолго до начала Первой мировой войны получил звание Потомственного Почетного Гражданина.

Однако профессия придворного повара была не только почетной, но не такой уж и простой, как это может показаться на первый взгляд.

Ведь если мы, к примеру, взглянем на любое из придворных меню того времени, то найдем для себя весьма много интересного и удивительного. Так, вопреки существующему мнению, стол Царской Семьи был, несмотря на свою изысканность, весьма скромен. (В отличие от стола других монарших дворов, не говоря уж о столах, пришедших на смену Романовым советских руководителей, буквально изобилующих всякого рода деликатесами и явствами.)

И хотя в этой области, кажется, все было давно придумано, И.М. Харитонов и здесь проявлял просто чудеса изобретательности. Взять, к примеру, изобретенный им суп-пюре из свежих огурцов, подававшийся обычно в ноябре. Суп, который, несомненно, явился творческой переработкой опыта французских кулинаров, нашедшего свое применение в виде нашего русского свежего огурца в тепловой обработке.

Но помимо секрета рецептов Православной кухни с ее постными и праздничными блюдами, Старший повар И.М. Харитонов должен был в совершенстве знать и уметь приготовить многое из того, что считалось национальной кухней других стран мира. Ибо его опыт в этом деле должен был быть куда шире: ведь ему часто приходилось составлять меню и следить за приготовлением всевозможных блюд для многочисленных иностранных гостей. А это, в свою очередь, требовало обширных знаний в области не только искусства приготовления пищи, но и мировой кулинарной культуры.    

Сопровождая Государя, практически, во всех Его поездках, И.М. Харитонову удалось посмотреть многие страны мира – Данию, Великобританию, Германию, Италию, Францию и др. Но где бы он ни был, отовсюду слал в адрес своих близких открытки с видами тех городов и государств, в которых пребывал.

Впрочем, кому бы не адресовались эти открытки, в них всегда перечислялись все домочадцы Ивана Михайловича…

Вот, к примеру, одна из открыток, написанная им супруге Евгении Андреевне:

«Здравствуй! Дорогая Женечка, крепко тебя целую, я, слава Богу, здравствую. Завтра уезжаю на 4 дня в море, по приезде сообщу. Будь здорова, целую крепко дорогих Тонечку, Капочку, Петеньку, Катеньку, Кирочку и Мишуху. Затем до скорого свидания. Ваш Иван».

А вот открытка, написанная И.М. Харитоновым самому младшему из детей:

«Дорогой Миша! Поздравляю тебя с Днём твоего Ангела, а Маму, Тоню, Капу и Киру с дорогим именинником. Целую всех крепко. Любящий тебя Папа».  

И как рассказывал О.Т. Ковалевской (автору книги «С Царём и за Царя») Валентин Михайлович Мультатули, получив это письмо, «двухлетний Михаил Иванович с большой ответственностью за порученное дело шёл целовать Маму, Тоню, Капу, Катю и, возможно, даже всех по порядку».       

И надо отметить, что порядок обращения к членам семьи по их возрасту, всякий раз неизменно сохранялся во всех отсылаемых Иваном Михайловичем письмах и открытках. Нарушение же такового, требовало немедленного исправления «допущенной несправедливости»:

«Дорогая Катенька, ты не сердись, что я послал сперва Кирочке, а теперь посылаю тебе. Я ошибся в очереди, теперь стараюсь исправить ошибку…»

Или:

«Дорогой Петя! Здравствуй! Крепко тебя целую и молю Бога, чтобы тебе перейти во второй класс».

Особую же тревогу Ивана Михайловича, как отца вызывало слабое здоровье старшей дочери Антонины:

«Дорогая Тонечка, здравствуй! Пиши, голубка, как твоё здоровье. (…) Как успехи в науках?»

Или же:

 «Дорогая Тонечка! Здравствуй! Письмо твоё получил, за которое тебя крепко целую и радуюсь, что ты попала в Гимназию. Будь здорова. Любящий тебя твой Папа».

За год до начала Великой войны Кайзер Вильгельм II с особым почётом принимал Государя Императора Николая II. Во время этой встречи всем его слугам были предоставлены личные экипажи, а по окончании визита сделаны ценные подарки: И.М. Харитонову достались золотые запонки в виде германского государственного герба. Будучи в Берлине, И.М. Харитонов купил настенные часы, которые, пережив блокаду, бережно сохраняются в семье Мультатули, и продолжают отсчитывать время по сей день.

В годы Первой мировой войны И.М. Харитонову приходилось сопровождать Государя почти во всех Его поездках в Ставку и на фронт, а его возвращения всегда были нескрываемой радостью для детей. Ибо всякий раз он привозил им какие-нибудь подарками. А однажды, на радость своих мальчиков привёз им настоящий трофей – германский шишак.

За свою долгую и беспорочную службу И.М. Харитонов был награжден:

– Серебряной медалью «В память Императора Александра III» (26 февраля 1894);

– Серебряной медалью «В память Священной коронации Государя Императора Николая II» (26 мая 1894);

– Серебряной медалью «За усердие» для ношения на груди на Станиславской ленте (18 апреля 1910);

– Светло-бронзовой медалью «В память 300-летия Российского Императорского Дома Романовых (21 февраля 1913);

– Саксен-Кобург-Готской серебряной медалью (17 апреля 1898);

– Гессенской серебряной медалью «За заслуги» (15 мая 1909);

– Великобританской бронзовой медалью (15 мая 1909);

– Французской золотой медалью (27 января 1910);

– Великобританской серебряной медалью (5 февраля 1911);

– Болгарским орденом «За гражданские заслуги» VI степени (18 мая 1911);

– Прусским Почетным Крестом (16 июля 1912);

– Сербской серебряной медалью с Короной (1 февраля 1913);

– Итальянской золотой медалью (17 декабря 1912);

– Гессенским серебряным крестом (15 марта 1914);

Когда для Царской Семьи наступил период заточения в Царском Селе, И.М. Харитонов,  ни минуту не сомневаясь, разделил с Ней свою судьбу, также оказавшись в положении арестованного. К тому же теперь его круг служебных обязанностей стал значительно шире. Ибо с началом Февральской смуты последний Метрдотель Высочайшего Двора француз Оливье покинул Россию, и теперь Ивану Михайловичу было поручено выполнять его обязанности. А так как его семья проживала в Царском Селе за пределами границ Александровского Дворца, единственно возможным способом общения стала почтовая переписка.

В настоящий момент в семейном архиве Мультатули хранится одно из таких писем, написанных И.М. Харитоновым 19 июня 1917 года. Но вот что интересно: после традиционного приветствия своих домочадцев в порядке их старшинства и пожелания им всем здоровья, он заканчивает таковое, не совсем обычными словами: «Ваш навеки Иван». То есть создаётся впечатление, что И.М. Харитонов как бы предчувствовал свою скорую гибель.

        1 августа 1918 года И.М. Харитонов вместе со своей женой и всеми детьми последовал за Царской Семьей в Тобольск, где занимался своей основной деятельностью – кухней и приготовлением пищи, теперь уже для бывших Августейших Особ. В отличие от несемейных слуг, И.М. Харитонов в этом городе снимал отдельную квартиру, состоявшую из нескольких комнат.

В Новый 1918 год Государыня  подарила Евгении Андреевне Евангелие с надписью: «Харитоновой с семьей. Александра», которое она читала вплоть до самой своей смерти.

Начало этого года не принесло для Царской Семьи ничего хорошего и бывший Старший повар И.М. Харитонов был вынужден порою обращаться к обеспеченным тобольчанам за финансовой  помощью, необходимой для нормального питания Августейших Узников.

В своей книге «С Царём и за Царя» О.Т. Ковалевская совершенно справедливо подмечает:

«В Тобольске Харитонов часто ходил по богатым купцам и другим известным жителям города и просил взаймы – для Царской Семьи. Ему часто отказывали, а когда давали, требовали записывать каждую мелочь. Невозможно без чувства глубокой горечи и стыда читать строки хозяйственной книги: «От купца такого-то получено столько-то вёдер молока, от мастерового такого-то  - столько-то гвоздей…» и так далее. Зато простой народ и монахи близлежащих монастырей несли к «Дому Свободы» кто что мог: сметану, молоко, яйца, мясо».

С ликвидацией Гофмаршальской Части в январе 1918 года, Приказом Административного Отдела Народного Комиссариата Имуществ Р.С.Ф.С.Р.  за № 3485 от 30 июня 1918 И.М. Харитонов был уволен от службы с назначением пособия 640 руб. в год. 

Когда в мае 1918 года И.М. Харитонов вместе с остальными слугами уезжал из Тобольска в Екатеринбург, ему было разрешено проститься с женой и детьми. Об этом прощании Евгения Андреевна впоследствии рассказывала своим детям и внукам. Пристань, где стоял готовый к отправке пароход «Русь» на котором увозили Августейших Детей, была почти пуста. Наследник Цесаревич все время глядел в окно каюты и беспрестанно махал рукой в направлении берега. На берегу стояла дочь Е.С. Боткина Татьяна, а на другом месте – Е.А. Харитонова со своей десятилетней дочерью Екатериной, которая также махала рукой Наследнику Цесаревичу. И это расставание с ним на тобольской пристани, запомнилось ей на всю жизнь.

«Как бы предвидя участь уезжающих, камердинер Императрицы А.А. Волков сказал Ивану Михайловичу: «Оставьте золотые часы семье», на что тот возразил, что при любых обстоятельствах надо вести себя так, как если бы всё было к лучшему. Кроме того, оставленные часы огорчат семью. «Вернусь – с часами, а не вернусь, – зачем их пугать раньше времени?», так по воспоминаниям Волкова говорил Харитонов. Там на пристани Иван Михайлович в последний раз простился с женой и дочерью. Больше им никогда не было суждено увидеться в этой жизни.

Простившись с женой и дочерью, Иван Михайлович Харитонов отбыл в Екатеринбург, где он был помещен в ДОН, в котором он провел последние дни своей земной жизни. (Автор не исключает, что перед тем, как допустить И.М. Харитонова к Царской Семье, от него также была получена расписка, аналогичная по содержанию с расписками, отобранными у  К.Г. Нагорного и А.Е. Труппа.)

Через несколько дней после того, как А.Е. Трупп и И.М. Харитонов стали обживаться в своём новом жилище, произошёл инцидент, который мог принять, и вовсе дурной оборот.

1 июня 1918 года И.М. Харитонов и А.Е. Трупп производили уборку комнаты, находящейся по соседству с комендантской и, освободившейся ввиду ареста И.Д. Седнева и К.Г. Нагорного. Вытирая пыль с верхней части шкафов, ими были обнаружены восемь заряженных ручных гранат, вероятнее всего, забытых там лицами караула по преступной халатности…

Об этой находке И.М. Харитонов немедленно доложил помощнику коменданту, после чего все обнаруженные гранаты были перенесены в комендантскую комнату, где после визуального осмотра, разряжены. Однако если предположить, что гранаты эти были оставлены не случайно, а с провокационной целью «доказательства предполагаемого побега» или очередного «контрреволюционного заговора», то можно смело сказать о том, что готовившаяся провокация была сорвана только благодаря грамотным действиям И.М. Харитонова и А.Е. Труппа. 

С появлением в доме Ивана Михайловича, питание узников значительно улучшилось за счёт его кулинарных талантов. Первым делом, он сумел осуществить ремонт ранее дымившей плиты, после чего узники перестали быть полностью зависимы от доставки блюд из «советской столовой». Теперь Старший повар готовил для них лично. И не только первые и вторые блюда, но выпекая даже и хлеб.

О том, что подавали в то время к столу Августейшим Узникам, какие-либо сведения не сохранились. Точнее, почти не сохранились. Однако не думается, что Их пища не различалась какими-либо особыми деликатесами, так как, судя по получаемым из магазинов и лавок счетам, основным продуктом, доставляемым в ДОН, было мясо.

Поставки этого продукта в ДОН производились, приблизительно, раз в два дня. Но случались и перебои. И тогда И.М. Харитонову приходилось, что называется, выкручиваться.

Свой первый обед для всех узников ДОН он приготовил и подал к столу 17(4) июня 1918 года, о чем Государь сделал запись в Своем дневнике на следующий день:

«(…) Со вчерашнего дня Харитонов готовит нам еду, провизию приносят раз в два дня. Дочери учатся у него готовить и по вечерам месят муку, а по утрам пекут хлеб. Недурно!»

Да, именно 18 (5) июня И.М. Харитонов порадовал узников ДОН тем, что впервые испек для них вкусный хлеб из просеянной муки, привезенной накануне из магазина Накаракова.

И надо сказать, что после этого удачного дебюта, Великим Княжнам (наверняка, по совету И.М. Харитонова) захотелось испечь для всех пирог с крольчатиной, в приобретении которой им, конечно же, было отказано.

20 (7) июня случился очередной перебой в доставке мяса. Но не растерявшийся И.М. Харитонов приготовил для всех в этот день вкусный макаронный пирог. Не меньшую радость доставлял узникам и компот, приготовленный им из сухофруктов, доставленных немногим ранее из уже упоминаемого магазина Накаракова. Это событие также запомнилось Государыне, которая отметила в Своем дневнике, что:

«(…) 1 ч[ас]. Обед. Харитонов приготовил макаронный пирог для других (и меня), потому что совсем не принесли мяса».

И, надо сказать, кулинарный талант и личный пример, теперь уже не суповника, а «повара-универсала» И.М. Харитонова так увлек Великих Княжон, что те с самого первого дня взялись помогать ему не только в выпечке хлеба, но и во всей прочей стряпне.

Немалую поддержку в раскрытии особых талантов этого царского слуги оказывали приносимые из монастыря продукты, доставка которых в ДОН началась с 18 (5) июня. Но если учесть тот факт, что львиную долю всего приносимого из монастыря забирали А.Д. Авдеев сотоварищи (равно как и из всех прочих продуктов, доставляемых в ДОН из магазинов и лавок), то в этом случае просто нельзя не отметить особого таланта И.М. Харитонова, которому, чуть ли не ежедневно, приходилось сталкиваться с приготовлением должных порций из остававшихся в его распоряжении продуктов. Однако все это было не столь уж плохо, ибо как показали все дальнейшие события, ситуация с приготовлением пищи и уменьшением порций далее будет складываться только в худшую сторону.

Последняя запись в дневнике Государыни, в которой упоминается Царский повар, была сделана 10 июля (27 июня):

«(…) 2-й день остальные не едят мяса и питаются остатками скудных запасов провизии, привезённой Харитоновым из Тобольска».

Дальнейшая судьба И.М. Харитонова аналогична судьбе всех остальных узников Дома Особого назначения: в ночь с 16 на 17 июля он был убит в комнате нижнего этажа вместе со всеми остальными жертвами этой драмы. И все же.

Рассказывая о том, как совершалось это преступление, свидетель такового А.А. Стрекотин в разговоре с допрошенным впоследствии М.И. Летеминым пояснил, что: «после Царя был убит «черноватенький» слуга: он стоял в углу и после выстрела присел и тут же умер».

Как знать, а может быть, именно этим человеком и был Иван Михайлович Харитонов?

Решением Священного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей Иван Михайлович Харитонов был причислен к лику Святых Новомучеников Российских от власти безбожной пострадавших и наречён именем Святого Мученика Ивана (Харитонова).

Чин прославления был совершён в Синодальном Соборе Знамения Божьей Матери РПЦЗ в Нью-Йорке 19 октября (1 ноября) 1981 года.

17 июля 1998 года останки И.М. Харитонова были торжественно захоронены вместе с останками Членов Царской Семьи в Екатерининском приделе Собора Петра и Павла в Санкт-Петербурге.