Князь Владимир Павлович Палей родился 9 января 1897 (26 декабря 1896) года в Санкт-Петербурге.

Его отцом был Великий Князьо Князя Павел Александрович, а матерью – Ольга Валерьяновна Пистолькорс (рождённая Карнович).

Детство Владимира (Боди – так звали его близкие) прошло во Франции, так как его отец в 1902 году сочетался с О.В. фон Пистолькорс морганатическим браком, в результате чего был вынужден покинуть Россию по Высочайшему Повелению.

Володя выучился читать и писать по-фран­цузски, по-английски и по-немецки, а позже и по-русски, играл на фортепиано и других инструмен­тах, рисовал. Семья жила в Париже, который Володя очень любил, однако часто путешествовала, в основном по Франции и немецким курортам. Эти поездки позже нашли отражение в произведениях Владимира наряду с образами тех мест, куда он мечтал попасть. А мечтал Владимир об Италии, Греции, Египте.

В 1904 г. баварский Принц-регент Луитпольд даровал Ольге Пистолькорс, её сыну Владимиру и новорождённой дочери Ирине  титул Графов фон Гогенфельзен.

После длительных переговоров с Императорским Двором Великий Князь Павел Александрович, наконец, получил прощение от Николая II за свой морганатический брак и разрешение всей семье вернуться в Россию. Павел Александрович хотел, чтобы его младший сын продолжил динас­тическую традицию и стал воен­ным, а потому в 1908 году маленький Граф В.П. Гогенфельзен приехал в Санкт-Петербург и поступил в Пажеский Его Величества Корпус — военно-учебное заведение для молодых аристократов.

Во время учёбы в этом элитном учебном заведении, Володя по-прежнему жадно читал и брал частные уроки живописи и музыки. Примерно в 1910 году юный граф В.П. Гогенфельзен открыл в себе призвание к литературе, кото­рое никогда его не покидало, и начал писать стихи. Первые работы Владимир написал на французском языке, который в то время был ему привычнее и которые до сих пор хранятся в семейных архивах его родственни­ков во Франции и России, равно как и стихи, написанные им по-английски.

Наряду с этим, Граф Владимир Гогенфельзен был глубоко верующим и церковным человеком. Состоя в находящемся под покровительством брата его отца – Великого Князя Владимира Александровича берлинском православном Свято-Князь-Владимирском братстве, он часто посещал богослужения в братском храме в Бад-Киссингене (Германия).

С началом Первой мировой войны Граф В.П. Гогенфельзен, как многие русские юноши, преисполнился патриотического энтузиазма, который он часто выражал в своих стихах. Однако надежды на быструю победу вскоре исчезли, а Россия, как и другие воюющие страны, оказалась втянутой в нескончаемый, кровавый кошмар.

В декабре 1914 года Граф В.П. Гогенфельзен поступил в Лейб-Гвардии Его Величества полк, в котором когда-то служил его отец, а в феврале 1915 уже отправился на фронт. В день своего отъезда он присутствовал на ранней литургии со своей матерью и сёстрами. Кроме них и двух Сестёр Милосердия в церкви никого не было. Каково же было удивление Владимира и его семьи, когда они обнаружили, что это этими Сёстрами Милосердия оказались Императрица Александра Феодоровна и её ближайшая подруга –  А.А. Вырубова. Императрица пожелала проститься с Владимиром и подарила ему на путь маленькую иконку и молитвенник.

Однако положение сына Великого Князя не ограждало Владимира от опасностей и жестокости войны. Несколько раз его посылали на опасные задания, а пули и снаряды постоянно сыпались вокруг него. За проявленный в боях героизм он был пожалован Анненским оружием «За храбрость» (Орденом Святой Анны 4-й степени), в соответствии с чем ему был присвоен чин Поручика.

Приблизительно в это же самое время родители Владимира начали ходатайствовать о пожало­вании Ольге Валериановне княжес­кого титула, тем более что фами­лия, которую носили она и её дети, была хорошим для этого предло­гом: Россия находилась в состоянии войны с Германией, а жена и дети Великого Князя были баварскими графинями и графом! После несколь­ких писем и аудиенций 5 (18) августа 1915 года Высочайшим Указом Правительственному Сенату Графине О.В. Гогенфельзен и её детям были пожа­лованы княжеский титул и фамилия Палей. (Так называлось одно из круп­ных имений Великого Князя Павла Александровича. Но вместе с тем, это была фамилия и одного из выдающихся предков Ольги Валериановны, чья бабушка по материнской линии звалась Ульяна Егоровна Палей-Гурковская.)

Однако княжеский титул не внёс особых изменений в жизнь Владимира Павловича. 1 сентября 1915 года новоиспечённый Князь присоеди­нился к своему полку и все последующие месяцы принимал участие в несколь­ких операциях на реке Буг.

Но и в окопах Первой мировой Князь В.П. Палей продолжал писать стихи. Но наравне со многими его стихотворными произведениями о любви и былых воспоминаниях, его поэзия  стала отображать страдание и разруху, приносимые войной, самоотверженную работу сестёр милосердия и смерть дорогих собратьев по Пажескому Корпусу. В это же самое время он перевёл на французский язык известный поэтический труд Великого Князя Константина Константиновича, «Царь Иудейский». К.Р. (таким псевдонимом именовал себя Великий Князь, подписывая свои произведения) пожелал услышать перевод своего произведения, и в апреле 1915 года, когда молодой солдат прибыл домой на побывку, К. Р. пригласил его к себе в Павловск. Великий Князь был уже сильно болен, но красота перевода тронула его до глубины души. Со слезами на глазах он сказал:

К.Р. хотел, чтобы перевод Владимира был напечатан во Франции, но военное время не подходило для таких проектов. Текст перевода не был напечатан и в России и был утерян во время революции.

Как ни странно, но Князь В.П. Палей пытался сочетать воинский долг и страсть к литературе. Он по-прежнему много читал, становясь всё более преданным поклонником А.С. Пушкина, о чьём трагическом конце написал драму в стихах «Смерть Пушкина». Но в своём творчестве он отдавал предпочтение  малым поэтическим формам, запол­няя страницу за страницей стихами на самые разные темы. Многие из них Владимир посылал домой вместе с письмами, иногда целиком стихот­ворными. В ноябре-декабре 1915 года он также сочинил пьесу в трёх дейс­твиях «Белая роза». В основном он писал по-русски, но иногда отправ­лял сёстрам стихи и на французском языке. Летом 1916 года Владимир подго­товил к печати первую книгу стихов, вышедшую в свет под скромным названием «Сборник». В июне, нахо­дясь в Ставке Верховного Главнокомандующего, он получил корректуру книги, а в августе она была опубли­кована в Петрограде. Это было изящ­ное издание с гравюрами; доходы от его продажи пошли на благотво­рительные проекты Императрицы Александры Фёдоровны. «Сборник» включал 86 стихотворений, написанных в 1913—1916 годах и посвящённых самым разным темам — любви, природе, мифологии, музыке, искусству, театру, семье, друзьям, патриотизму, войне.

Из-за нездоровья Владимир в первые дни 1917 года не поехал к отцу в Ставку, а остался в Царском Селе. Но из-за произошедших событий февраля 1917 года к  военной карьере он уже не вернулся. Весной и летом 1917 года Владимир много писал, как всегда, на разные темы: воспоминания, природа, мечты, мифо­логия, религия. Скорбью по безвозвратно ушед­шей в прошлое монархии пронизаны стихотворения «Старушка с медальо­ном», «Восемнадцатый век», посвящён­ные печальным страницам французс­кой истории, эпохе Версаля и Второй империи. Сходство между французс­кой и русской революциями усилива­лось по мере того, как в России нарас­тал хаос. По мнению его сводной сестры Великой Княгини Марии Павловны (младшей), Владимир работал слишком быстро, и однажды она сказала ему, что, изливая такие потоки стихов, он лишает себя возможности шлифовать их. Володя улыбнулся печально и чуть загадочно и ответил:

После Октябрьского переворота Князь В.П. Палей продолжал оставаться в Царском Селе, где проживал вместе со своими родителями и сёстрами.

Развязка пришла неожиданно… 16 (3) марта 1918 года Председатель Петроградской ЧК М.С. Урицкий издал предписание, в соответствии с которым все проживающие в городе Члены Дома Романовых должны были явиться в ЧК. А поскольку Великий Князь Павел Александрович был болен, решили, что Ольга Валериановна представит в Петроградскую ЧК врачебное свидетельство. Владимир же, не носивший фамилию Романовых, останется дома, и тогда, надеялась семья, на него, возможно, не обратят внимания. Однако сотруд­ники ЧК потребовали от Княгини О.В. Палей, чтобы её сын явился к ним на следующий день.

17 (4) марта Князь В.П. Палей явился в здание Петроградской ЧК, где его принял сам М.С. Урицкий, сделавший ему оскорби­тельное предложение: «Вы подпишете документ, в котором будет указано, что Вы более не считаете Павла Александровича своим отцом, и немед­ленно получите свободу; в против­ном случае вам придётся подписать другую бумагу, и это будет означать, что Вы отправитесь в ссылку», которое было отвергнуто.

Как и следовало ожидать, Князь Владимир Павлович был подвергнут ссылке. А в ответ на письменное хода­тайство Княгини О.В. Палей было объявлено, что её сыну надлежит прибыть 4 апреля (22 марта) в 6 часов вечера на Николаевский вокзал, чтобы отправиться оттуда в Вятку.

По приезде в Вятку, куда Князь Владимир прибыл вместе со своим слугой Чеславом Круковским, он начал регулярно посы­лать письма своим близким. Жители Вятки, почти не затрону­той революцией, относились к ссыль­ным благожелательно, приносили им гостинцы, помогали устроиться на новом месте. Особую заботу проявляли монахини местной обители. Обеспокоенные растущими симпа­тиями населения к членам Царской Фамилии, большевики вскоре решили перевести их в другой город. 17 (30) апреля 1918 года в Царское Село пришла телеграмма от Владимира, в которой он извещал родных, что по распоряжению Москвы его вместе с остальными ссыльными отправляют в Екатеринбург.

В Екатеринбург Владимир и его родственники прибыли 3 мая (20 апреля) 1918 года, то есть в Страстную пятницу. Гостиница, куда их разместили, называвшаяся «Атамановские номера» оказалась довольно грязной, да к тому же вем ссыльным пришлось ютиться в одной-единственной комнате. Неожиданно в гостинице, где жили молодые князья, появилась новая постоялица: Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, отказавшись покинуть Россию, была арестована и также переведена сначала в Пермь, а затем и в Екатеринбург.

Впоследствии Великая Княгиня Мария Павловна (младшая) так написала об этом в своих воспоминаниях:

(18) мая 1918 года, в день своих именин, Княжна Ирина Палей получила в Царском Селе телеграмму с поздравле­ниями от Володи, в которой он, кроме того, сообщал, что их всех отправ­ляют в Алапаевск, маленький городок с немощёными улицами. Великая княгиня Елизавета Фёдоровна уже бывала там, летом 1914 года, когда совершала паломни­чество.

Ссыльные прибыли в Алапаевск 20 (7) мая 1918.

Поначалу их пребывание в этом городе не имело особых ограничений. Но после того, как стало известно о «побеге» находившегося в Перми Великого Князя Михаила Александровича, все они были переведены на тюремный режим, о чём узником разрешено было проинформировать своих близких.

 Телеграмма, послан­ная в полдень Князем В.П. Палей по адресу: «Палей. Пашковский. Царское Село», гласила: «Переведён на тюремный режим и солдатский паёк. Володя».

А ещё через некоторое время от хозяев отделили некоторых слуг, выслав их из города по распоряжению Алапаевского Совдепа, действовавшего по прямому указанию Президиума Уральского Облсовета. Верный слуга Ч. Кронковский увозил с собой последнее письмо Владимира родителям. В нём он рассказывал о страданиях и унижениях, выпав­ших на долю узников в Алапаевске, но одновременно подчеркивал, что его вера даёт ему мужество и надежду. Далее он писал: «Всё, что раньше меня интересо­вало: эти блестящие балеты, эта дека­дентская живопись, эта новая музыка, — всё кажется мне теперь пошлым и безвкусным. Ищу правды, подлинной правды, света и добра».

В ночь с 18 на 19 июля 1918 года он принял мученическую смерть в ночь вместе с остальными Членами Дома Романовых, высланных в Алапаевск. 

Посмертно 9 июня 1999 года реабилитирован Генеральной Прокуратурой Российской Федерации.